Смысл песни "Земляк". Исполнитель - Иван Кучин

Текст песни Ивана Кучина "Земляк" повествует о неожиданной встрече и душевной близости двух совершенно незнакомых людей, объединенных общим происхождением – Сибирью.

Главным в тексте является не столько комичная ситуация, в которую попал лирический герой, сколько тема ностальгии, тоски по родине и ценности человеческих отношений.

Герой, оказавшись в чужом городе, ограбленный и одинокий, сталкивается с равнодушием и недоверием. Закрытые двери, подозрительность и отказ в помощи – реалии чужого мира, где каждый сам за себя. Однако случайная встреча с земляком переворачивает все с ног на голову.

Внезапно герой находит понимание, участие и щедрую поддержку. Теплота и радушие земляка, его простое "братуха" и приглашение разделить кров и трапезу – это то, чего так не хватало герою в чужом краю.

Важным моментом является то, что встреча с земляком пробуждает в герое тоску по родине, о которой он, возможно, старался не думать, находясь вдали. Разговор о Байкале, о красоте родных мест, возвращает героя к истокам, напоминая о том, что действительно ценно.

Ложь героя о том, что он находится в отпуске, говорит о его нежелании разрушать возникшую близость. Он словно цепляется за этот краткий миг, за возможность почувствовать себя "дома", хотя бы на время.

Финальные строки песни, где герой признается в том, что уже восемь лет живет на чужбине, придают рассказу особую глубину. Мы понимаем, что случайная встреча с земляком стала для него не просто удачным стечением обстоятельств, но и напоминанием о том, что роднит его с родиной, о том, что для него действительно важно.

Таким образом, песня "Земляк" – это не только история о том, как важно помогать друг другу, но и о том, как сильна тяга человека к своим корням, к месту, где он чувствует себя по-настоящему дома.

На этом диком пляже за три километра,

Куда из города приехал поутру,

Сижу, поеживаясь от сырого ветра,

Совсем одни на опустевшем берегу.

И одиноко загораю под луною,

Сижу на камне, как корабль на мели.

Случилась вот какая нынче вещь со мною:

Пока купался, мои вещи унесли.

Сам не пойму, чего сижу теперь и жду я

Без пятака даж на автобусный билет.

Если поймал бы, удавил того бы... вора,

Даже за городом от них спасенья нет.

Хочу курить, но сигареты, как и спички,

Теперь хозяина сменили своего.

А он наверно где-то едет в электричке

И курит в тамбуре пегаса моего.

А я сижу и в море камушки кидаю,

У ног плескается прозрачная вода.

От ветра больше и все больше замерзаю.

Куда ж теперь подамся ночью я, куда?

Невдалеке шумят машины на дороге,

Но за спасибо, хоть ты лопни, не возьмут.

Да и не выйду я ж на трассу голоногим,

Не дай Господь, еще неправильно поймут.

Вдали огни за кипарисами мерцают,

Хотя и пригород мне этот незнаком,

Оставив обомшелый камень, поднимаюсь,

Иду, ступая осторожно босиком.

Я вдоль по улице маячу белой тенью

Среди коттеджей, в утопающих садах,

И к одному из них, как будто приведенье,

Я подхожу, калитку щупая впотьмах.

Стучусь тихонько – сонный голос отвечает:

«Какого черта вас тут носит по ночам?!

Потом белье, глядишь, с веревки пропадает!

А ну, проваливай, пока не крикнул пса!».

Стучусь в другую. Мне конечно же неймется,

Ведь где-то должен я сегодня ночевать.

Мне отвечают: «Здесь квартира не сдается,

Без вас задействована тут каждая кровать».

В другой еще из-за дверей предупреждают:

«Плати, товарищ, за два месяца вперед!

А то средь вас уж больно умные бывают,

Бесплатно месяц поживут – и в самолет».

Эй, люди добрые, пожалуйста, впустите!

Я стал уже от ветра бледный, как скелет!

Я б заплатил бы вам сполна, да вы поймите,

Не то что денег, даже брюк на мне же нет!

Но все как вымерло, лишь гавкают собаки.

В саду ухоженном виднеется скамья,

Приду усталый к ней наощупь, в полумраке –

Вдруг кто-то тронул за плечо легко меня.

Какой-то гражданин стоял передо мною,

Накинув на меня заботливо пиджак.

Спросил: «Браток, что приключилося с тобою?»

Я, отбиваясь, рассказал, мол, так и так.

Он мне сказал: «Ну что ж, братуха, все бывает,

Но это дело мы поправим как-нибудь.

Пойдем ко мне, я тут две комнаты снимаю,

Там побалакаем и вздрогнем по чуть-чуть».

И через пять минут мы пили с ним мадеру,

На всю округу хохотали от души.

Его одежда мне было не по размеру,

А он острил: «А ну-ка, братец, попляши».

И, подливая до краев вино в бокалы,

Сказал: «Ты знаешь, как-то все же здесь не так,

У нас такая красотища на Байкале»...

И сердце радостно забилось – земляк.

Он продолжал, но все равно бывает мечтаешь

Хотя бы на недельки две летишь сюда.

«А ты, браток, наверно тоже отдыхаешь?»

И я бессовестно соврал, ответив да.

Я промолчал, что восемь лет уж на чужбине.

Осточертело все как наболевший чин.

И вот однажды я уехал и поныне

Не променяю ни на что свою Сибирь.